Респектабельность—роскошь повторного взгляда (О непростом искусстве скрывать искусство)

Изначальный смысл понятия «респектабельность» кажется прозрачным: «респект»—уважение человека к самому себе и к окружающим. Однако историческое происхождение слова связано с латинским «respectus»—повторный взгляд, от глагола «respicere»— оглянуться. В ХVI веке этот исходный смысл приобрёл дополнительный оттенок—«достойный почтения». Логика здесь легко выстраивается: человек, достойный повторного взгляда, заслуживает долговременных отношений и, соответственно, уважения. Это замечательное понятие работает, получается, на всех уровнях—как в плане внутреннего содержания, так и внешней формы, существуя в пространстве «повторного взгляда»—постоянной востребованности. Так что можно смело говорить о респектабельности как о вечной ценности, ибо её энергетика сильна и самодостаточна. Респектабельность подразумевает независимый характер, отличительные свойства которого—уверенность в себе и «врождённое» чувство собственного достоинства, спокойное самоуважение.



Камертон к манерам респектабельного человека—историческое понятие «La sprezzatura». Впервые его стал употреблять Б. Кастильоне в ХVI веке для характеристики идеального придворного, который отличается «восхитительной непринуждённостью» во всём, что он делает. Особенности придворного образа жизни в ту эпоху подразумевали, что человек постоянно находится в замкнутом социуме, пребывая на виду у всех,—именно поэтому он должен быть постоянно готов к «повторному взгляду». И более того, именно в пространстве повторного взгляда будут раскрываться новые достоинства и удивительные эффекты искусной непринуждённости.

Виртуозное владение «La sprezzatura» создаёт у окружающих впечатление особой лёгкости и одновременно совершенства—мастерство, достигнутое ценой большой работы, тщательно скрывается. Возникает обманчивое ощущение, что перед нами одарённый дилетант, который презирает свои способности и избегает любых усилий; однако, если бы он более серьёзно относился к своему делу, он, уж наверное, достиг бы непревзойдённых результатов.

Старинный девиз «Аrs est celare artem» (Искусство в том, чтобы скрывать искусство) полностью применим ко всем видам деятельности респектабельного человека. Даже если речь идёт о завсегдатае светских вечеринок, он всеми силами будет скрывать свои серьёзные занятия, будь то научные исследования или государственные дела, или держаться так, как будто не придаёт им ни малейшего значения.

Подобный стиль кажущейся небрежности в ведении дел практиковал премьер-министр лорд Мельбурн: «Когда он принимал делегацию, он даже не старался придать этому торжественность. Достойные представители мыловаров, или «Общества борьбы со смертной казнью», бывали смущены и обескуражены, когда в середине речи премьер-министр вдруг с увлечением начинал продувать перо или внезапно отпускал неуместную шутку. Ну как могли они поверить, что он всю прошедшую ночь тщательно разбирался в тонкостях дела?»

Такие установки у лорда Мельбурна во многом восходят к кодексу аристократического поведения, строго предписывающего праздность. В модифицированном виде это отражается в принципе любительства у английских джентльменов, которые могут увлекаться любыми хобби, но предпочтительно не должны работать.

У современного респектабельного человека «La sprezzatura» проявляется, прежде всего, в общем стиле лёгкого и непринуждённого обращения, культе изысканных развлечений. Из них на первом месте—салонная беседа, в которой можно касаться понемногу всех злободневных тем, демонстрируя свою эрудицию, но в меру: упаси боже проявить занудный педантизм! Даже если ваши познания или мнения по какому-либо предмету окажутся весьма основательны, они должны быть упакованы в форму занимательных историй или остроумных парадоксов. Однако вполне допустимо их проявить, когда речь зайдёт о престижных видах отдыха или о марках дорогих вин.

В костюме «La sprezzatura» непринуждённость даёт о себе знать в нарочито случайных деталях: расстёгнутая нижняя пуговица жилета, лёгкая небрежность в одежде, как бы случайно выглядывающий из нагрудного кармана элегантно сложенный платок... Весь внешний вид призван свидетельствовать о том, что ансамбль сложился сам собой, без особых усилий. Реально стоящие за этим процесс выбора костюма, тренировки по завязыванию оригинальных узлов на галстуке или особые приёмы чистки ботинок—всё это должно оставаться за кадром. Надев костюм, респектабельный человек забывает о нём и ведёт себя в высшей степени свободно и естественно. Важна не столько одежда, сколько умение непринуждённо держаться в ней.

Итак, респектабельность как стратегия поведения связана с умением смотреть и выдерживать чужой взгляд. Респектабельный человек всегда готов к повторному внимательному взгляду—на прогулке, в клубе, на светском рауте или дома. Его невозможно застать врасплох, он всюду демонстрирует непринуждённо-ровные манеры. Так, в личных отношениях с нижестоящими людьми идеалом было сдержанное обращение, исключающее как высокомерие, так и панибратство. Критерием истинного джентльмена, к примеру, считался стиль поведения с прислугой: если правила вежливости существуют только в своём кругу—дело плохо.

На уровне жестов респектабельность проявляется в неторопливости походки, а «неподвижность» лица—это свидетельство владения собой и личного достоинства: можно сказать, что респектабельность—это особая непрерывная телесная установка, требующая «сбавить темп», зафиксировать спокойную позу. Но не менее существенна, конечно, демонстрация личного стиля, будь то костюм на заказ или люксовые аксессуары.

Каковы же вкусы респектабельного человека в одежде? Он пренебрегает сиюминутной модой, будучи приверженцем традиционных вещей, адептом устоявшегося. Респектабельная одежда должна быть, во-первых, комфортной, и, во-вторых, не оскорблять взгляды окружающих, базируясь на принципе сдержанности. Такая одежда не должна кричать об эстетических и политических убеждениях владельца—её элегантность не производит впечатления легкомысленности и суетности, а, наоборот, подчёркивает деловые качества и личное достоинство мужчины. Основные принципы классического мужского костюма—неброская элегантность, тёмные тона, улучшение любой фигуры, комфортность в носке и добротные шерстяные ткани—составляют неизменный эстетический канон. Таким образом, респектабельность выражается в отсутствии экстрима в одежде, это её нейтральный код.

До сих пор респектабельные мужчины охотно шьют костюмы на Сэвил-Роу в Лондоне: услугами портных с Сэвил-Роу пользуется принц Чарльз, первый исполнитель роли «агента 007» сэр Шон Коннери и лидер «Роллинг Стоунз» Мик Джаггер. В гардеробе респектабельного джентльмена всегда найдётся место и вощёной куртке «Барбур», и старым добрым оксфордским ботинкам, и плоской твидовой кепке. Как правило, модники, которые одеваются в этом стиле, очень быстро узнают друг друга. Настоящие классические вещи подразумевают язык деталей: на рукавах хорошего пиджака пуговицы обычно расстёгиваются, а рукав рубашки должен иметь несколько складок у манжеты.

Классический канон, тем не менее, не отменяет права на экстравагантность, особенно если речь идёт о собственном комфорте. У каждого джентльмена есть любимая вещь, которая носится годами, и чем явственнее на ней следы времени, тем ценнее она в глазах хозяина. Далее возникает интересный парадокс: поскольку вещи очень качественные, их можно носить очень долго. И как раз особый шик респектабельного стиля состоит в том, что подобные вещи эстетически можно донашивать чуть ли не до дыр—например, вощёная куртка «Барбур» с годами ценится даже больше, чем новая, несмотря на заломы и потёртости. Или, допустим, благородные протёртые вельветовые брюки, возраста которых не утаишь, поскольку они заметно «лысеют» на коленях; старый любимый свитер с аккуратно заштопанными локтями. Любовь к таким «вещам–ветеранам» является частью английского стиля. Например, премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан был известен тем, что даже на правительственных приёмах щеголял в своих старых потёртых вельветовых брюках.

В рамках этого стиля появиться в обществе в новом костюме «с иголочки» воспринимается, напротив, не столь уж респектабельно: видно, что человек «tries too hard», слишком старается. Бертран Рассел как-то сказал о британском политике, консерваторе Энтони Идене, что «он слишком хорошо одевается, чтобы быть джентльменом».

В целом респектабельный человек всегда одет адекватно ситуации. Его костюм не обязательно производит максимально выгодное впечатление, но адекватно вписывается в окружающий контекст. Человек, который респектабельно одевается, как будто соблюдает некоторую дистанцию, воздерживается от прямых заявлений. Костюм не должен говорить, что у его хозяина много денег или что он желает производить впечатление неотразимого донжуана. Пусть лучше всё это будет дано лишь еле уловимым намеком или ощущаться только при более близком общении. Это своего рода незаметная рамка, выгодная оправа для личности, независимой и во мнениях, и в финансовом отношении.

В идеале респектабельный облик является синонимом здравого смысла и серьёзности, но при этом не исключает независимости. Человек вписывается в свою социальную группу, но это не означает, что он всегда конформист. В некоторых случаях он вполне может допустить лёгкую экстравагантность в одежде. Или взять традицию английских шуток (practical jokes)—солидный джентльмен может в порядке импровизации устроить совершенно неожиданный розыгрыш и забавляться как ребёнок. Это оборотная сторона респектабельности—способность к игре. А поскольку характер респектабельного человека, как правило, достаточно независимый, то он исключает подражательность. Респектабельный человек в одежде никогда не станет никому подражать кому-либо.

Основной принцип респектабельного стиля—сдержанность или минимализм, своего рода искусство малыми средствами произвести солидное впечатление. Впервые заявленный английским денди Джорджем Браммеллом как принцип «заметной незаметности в одежде», минимализм оказался универсальным критерием сдержанной выразительности, когда на первый план выходит функциональная конструкция, геометрия базовой формы, лишённой декоративности. В современной культуре минимализм торжествует: достаточно вспомнить чёрно-белую фотографию, конструктивизм в архитектуре, кубизм в живописи.

Сдержанность проявляется и в культуре владения своими эмоциями. Респектабельный джентльмен, тренируя волю, не должен открыто проявлять свои чувства, особенно смущение или изумление. Его отличает немногословие и недоверие к слишком эмоциональным оценкам. «Неплохо»—такова его высшая похвала. Принято считать, что такая сдержанность—признак английского национального характера и соответствующей речевой манеры, традиционно называемой «understatement»: склонность к недооценке, преуменьшению или даже умолчанию.

Императив «сдержанности» настоятельно предписывает умолчание, когда речь идёт о финансах. В разговорах с людьми своего круга джентльмен никогда не называет точную стоимость своих приобретений и не осведомляется о цене вещей, имеющихся у его знакомых. Он вообще предпочитает по возможности поменьше афишировать все бюджетные детали, и ему претит вульгарная финансовая откровенность, нередко свойственная как нуворишам, так и беднякам. Спрашивать точные цифры бестактно и даже при прямом вопросе джентльмен всегда найдёт способ элегантно уклониться от ответа.

Сдержанность в одежде—испытанный приём достижения эффекта через отрицание. Респектабельный человек демонстрирует презрение к богатству, поскольку он уже прошёл через искушение «потребления напоказ». Известен ответ Рокфеллера, пришедшего на приём в старом поношенном костюме. На вопрос, неужели у него нет ничего более приличного, он флегматично ответил, что после очередного миллиона это уже становится неинтересным.

Проблемой искусной имитации подобной расслабленности заняты многие дизайнеры. Они решают очень конкретную задачу: как придать «новым деньгам» вид «старых денег». Американский дизайнер Ральф Лорен успешно продаёт потрёпанные куртки, потёртые кожаные диваны и другие «старинные» предметы интерьера, подкрепляя это агрессивными рекламными лозунгами, восхваляющими традиционный образ жизни. Неудивительно, что многие знаменитости любят появляться на публике в искусственно состаренных и тщательно помятых вещах: мода на vintage сейчас уже закрепилась как примета респектабельного стиля.

В современном обществе существует множество отработанных способов косвенно заявить о своём финансовом статусе. Один из них—диверсификация: наличие специальных костюмов для работы, ресторана, отдыха в кругу семьи и для спорта. Наличие костюмов для престижных видов спорта (теннис, гольф, подводное плавание, конный спорт, горные лыжи) и соответствующего инвентаря—минимальное статусное требование.

Другой способ рассчитан на людей, имеющих довольно чёткий круг потребностей, но внутри него допускающих известную вариативность. Если, например, руководитель крупной фирмы меняет белые рубашки каждый день, то таких рубашек, на неискушённый взгляд практически идентичных, у него должно быть до сотни (вспомним великого Гэтсби!). Но они имеют тонкие отличия между собой, нередко известные только одному владельцу, а самое главное, возможность менять рубашки обеспечивает ему душевный комфорт.

Ещё один вариант неявного потребления—многослойность и некоторая усложнённость в одежде. Эта традиция восходит к древнейшим временам, когда избыток ткани свидетельствовал о материальной обеспеченности, и знатным людям мода предписывала многослойность одежды в качестве эмблемы статуса. Современный вариант умеренно усложнённого костюма предполагает разные приятные детали, часто известные только посвящённым: лишние пуговицы на воротнике, потайные карманы, специальная лента на изнанке пояса брюк, фиксирующая рубашку. Как раз в понимании этих мелочей нередко и кроется удовольствие повторного взгляда.

Как видим, респектабельные люди не гонятся за модой: они сами воплощают её. Они позволяют себе роскошь быть самими собой. В этом, наверное, и заключается смысл респектабельности.—RR

Ольга Вайнштейн, иллюстрации: Богдан Мамонов
Robb Report № 4 (33)
Апрель 2007 г.